Жан-Поль Готье по праву считается одним из самых талантливых модельеров нашего времени. Глядя на этого полного энергии и новых идей француза, трудно поверить, что в апреле ему исполнилось 67 лет. С другой стороны, Готье уже так долго удивляет и часто шокирует мир своим творчеством, что порой кажется — он был всегда!

Знаменитый кутюрье охотно общается с журналистами, но обычно это происходит «на ногах» — во время показов его коллекций или каких-либо церемоний и кинопремьер, куда его часто приглашают. Для долгой и обстоятельной беседы у Готье просто не хватает времени. Его новое увлечение — мюзикл Fashion Freak Show («Модное шоу уродов»), которое с успехом идет уже почти год в легендарном парижском кабаре Folies Bergere. Это история жизни Жан-Поля. В августе спектакль отправляется в турне по Европе. Готье очень гордится этим проектом.

Возможно, именно из-за него знаменитый кутюрье и согласился дать большое интервью британскому журналисту Гаю Келли. Дело в том, что первым принимает Fashion Freak Show Лондон, и Готье прекрасно понимает — от того, насколько мюзикл понравится британской публике, зависит успех всего турне.

«ФАКТЫ» получили эксклюзивное право на публикацию интервью Жан-Поля Готье в Украине от The Interview People. Модельер пригласил Келли к себе в парижскую мастерскую. Журналист сразу обратил внимание на то, что студия кутюрье находится напротив дисконтного магазина одежды и рядом с одним из заведений обычной сети ресторанов быстрого обслуживания, которая специализируется на различных салатах. Ни тебе дорогих бутиков или ресторанов с мишленовскими звездами. И это исторический квартал французской столицы Маре, расположенный между площадью Бастилии и площадью Республики. Он считается одним из самых фешенебельных в Париже.

Секретарь Готье любезно приветствовал гостя и предложил присесть на софу, обитую черным бархатом. «Жан-Поль расположится на этой кушетке», — сказал ассистент, указывая на стильный диванчик напротив. «Он немного задерживается, извините. У него важный клиент», — добавил секретарь и вышел.

Келли остался один в кабинете. Вернее, там было еще больше десятка манекенов, одетых в наряды, созданные Готье в разные годы. Такая ретроспектива мгновенно напоминала о важных вехах в карьере дизайнера и о знаменитостях, с которыми он работал и продолжает сотрудничать. И Гай, который намеревался расспрашивать Жан-Поля исключительно о Fashion Freak Show, мгновенно изменил план предстоящей беседы.

Читайте также: У моей клиентки Даниэлы Стил шесть тысяч пар обуви, — интервью с Кристианом Лубутеном

Спустя несколько минут в кабинет ворвался его хозяин. Готье был во всем черном: рубашка, джинсы, на ногах ботинки «милитари» торговой марки Chelsea. Полностью седой, короткая стрижка, выбритые виски. И, как всегда, карикатурный французский акцент…

— Бонжур, бонжур, бонжур! Я Жан-Поль! Но вы, очевидно, это и так знаете. Простите, что заставил ждать, но у меня была примерка. Вернее, примерка была у Милен Фармер (известная французская певица. — Ред.). Она — моя муза. Мы работаем вместе уже много лет, и я не мог, не имел права перенести примерку. Придумал для нового шоу Милен потрясающий наряд. Черный бархат, корсет из множества ремней. Ремни, ремни, ремни! Очень много ремней. И красный комбинезон. Как языки пламени. Но это мягкий огонь, теплый, не опасный. Представили себе этот образ?

«Сосед, увидев мои эскизы одежды, отправил их Кардену. Сам бы я ни за что не решился на такой шаг»

— Вы все очень живо описали, Жан-Поль. Спасибо, что согласились встретиться со мной.

— Это для меня большое удовольствие, честь. Я не обманываю. Так и есть. Я давно уже никого не обманываю. Мне это не нужно. Вот и сейчас честно предупреждаю: у нас с вами осталось не больше часа. Потом этот строгий молодой человек, мой секретарь, с которым вы уже познакомились, заберет меня на другую встречу. Нет, не интервью. Это деловая встреча. Уверяю вас, он вытащит меня отсюда силой, если сочтет это необходимым. Вот, уже поглядывает на часы.

— Тогда не будем терять время. Скажите, вы решили сделать мюзикл о своей жизни, потому что этот жанр сейчас так популярен? «Богемская рапсодия», «Рокетмен»…

— Нет, я вынашивал эту идею с 80-х годов. Мне хотелось создать настоящее ревю с элементами модного показа. Но я не умею писать. Господи, вот сказанул! В смысле, я не писатель и не драматург. Зато я все в мельчайших деталях представляю в своем воображении и могу рассказать это кому угодно. Если хотите, это такая визуальная драматургия.
Жан-Поль Готье утверждает, что идея мюзикла родилась у него еще в 80-е годы

— Я имел удовольствие в этом только что убедиться…

— Вы о Милен Фармер? Это ерунда. Так, описать в двух словах образ. А тут целое представление! А еще мне очень нравится устраивать кастинги. И это тоже подталкивало. Иметь дело только с манекенщицами надоело еще в 80-х. И я отбирал девушек для своих показов в ночных клубах Парижа и Лондона. Это было весело, а главное, свежо. Они выглядели иначе. Но и мои наряды смотрелись иначе, согласитесь. Кстати, именно поэтому я захотел работать с Мадонной. Я влюбился в нее, как только увидел ее клип Holiday. В ней всегда была не только сексуальность, но и настоящая сила. Она имеет власть над людьми. Но ходить по подиуму она не умела. Ее забраковали бы все модельные агентства в мире. Мне же это только нравилось. Я видел на подиуме не очередную манекенщицу, а яркую индивидуальность — Ее!

Мадонна в костюме от Готье
— Ваше тесное сотрудничество началось с Мадонной в 1990 году?

— Да, и она стала для меня стимулом продолжать карьеру. А возможно, и жить дальше. В том же году умер мой друг Франсис Менуж. Мы прожили с ним вместе без малого 15 лет. Это были чудесные годы. Я познакомился с ним в 1975 году. Он дружил с одним из моих приятелей. Я сказал тогда: «Какой привлекательный! Как жаль, что он не гей…» Но вскоре выяснилось, что Франсис не был уверен в своей сексуальной ориентации. И это был как раз период экспериментов в его жизни. Мы провели вместе выходные, и все прояснилось…
С Франсисом Менужем (слева) Готье (справа) прожил без малого 15 лет

— А вы когда определились со своей ориентацией?

— О, это произошло еще в подростковом возрасте. Мне было 13 лет. Моя бабушка дала мне почитать один роман. И там был гей, и с ним занимались сексом другие мужчины. А с Франсисом я познакомился, когда мне было 23 года. Для меня все уже было ясно. Менуж оказался не только преданным другом, но и прекрасным бизнес-партнером. Он тонко чувствовал веяния рынка. Уверен, своим коммерческим успехом я обязан исключительно Франсису. У меня никогда не было настоящей деловой хватки.

— Простите, но в это трудно поверить! Вы создали вашу модную империю с нуля. А сегодня торговая марка Gaultier оценивается в 250 миллионов долларов…

— Да, это так, но не было бы никакого бренда Gaultier, если бы не Менуж. Я вижу недоверие в ваших глазах. Ладно, сейчас объясню. В 18 лет меня взял на работу великий Пьер Карден. Однако это была не моя заслуга. Просто один из наших соседей, увидев мои эскизы одежды, отправил их Кардену. И меня пригласили на беседу. Сам бы я ни за что не решился на такой шаг. Карден — гений! Сегодня об этом почему-то никто не говорит. Такое ощущение, что его списали со счетов. Это несправедливо. Его идеи живут в современной моде так же, как они жили и 50—60 лет назад.

А все потому, что Пьер всегда хотел чего-то нового, нового, нового. Знаете его кредо? Мода должна не поражать людей, а вдохновлять их. В первую очередь это касается высокой моды — от-кутюр. Когда Пьер взял меня на работу, все вокруг, в том числе и его дизайнеры, использовали только правильные пропорции, строгий силуэт. А мне нравилась свобода, смешение всех тканей и стилей. Все говорили, что я постоянно допускаю грубые ошибки в своих эскизах. А Карден улыбался и говорил: «Юноша, ищите лучшие идеи в ваших ошибках». Он вдохновил меня быть свободным и сумасшедшим.
Июльский показ коллекции Готье осень-зима 2019–2020 годов

Но тот же Карден преподал мне строгий урок. Он назначил меня ассистентом в своей студии. И вот я подготовил свою первую коллекцию для Дома Cardin. Все прошло очень хорошо. И я, не предупредив никого, отправился на шесть недель отдыхать. Когда вернулся, оказалось, что меня уволили. Понимаете, я был уверен, что на работе все так же, как в школе. Ты учишься до июня или июля, а потом уходишь на каникулы до сентября. Ошибался… И мне пришлось искать новую работу. Почти пять лет ходил в подмастерьях у Жака Эстереля и Жана Пату. Они не давали никакой свободы творчества. Я задыхался.


В 1974 году Карден решил, что я усвоил урок, и взял меня снова к себе. Я был счастлив! А годом позже, как я уже говорил, мы познакомились с Франсисом. И он стал убеждать меня открыть собственную мастерскую, работать под своим именем. Я был шокирован. Объяснял ему, что так не принято. Есть дома с мировым именем — Cardin, Yves Saint Laurent. И молодые модельеры работают на них. Может быть, лет через 20 я подумаю. А Франсис отвечал: «А как же Кендзо Такада?» И мне нечем было крыть. Действительно, Кендзо в 1965 году приехал из Японии во Францию. Его никто не знал. Он с трудом говорил по-французски. Но уже в 1970 году открыл собственный Дом — Kenzo. И Париж сошел с ума! Kenzo был повсюду. При этом он шил готовую одежду — прет-а-порте. И доказывал всем, что это тоже огромное поле для творчества.



Мне очень хотелось рискнуть. Но я чувствовал себя обязанным Кардену — он столько для меня сделал! Все же Франсис меня убедил, а Пьер благословил. И в 1976 году я показал свою первую коллекцию как Жан-Поль Готье. Показ состоялся в парижском планетарии. Тогда все известные дизайнеры проповедовали так называемый парижский сельский стиль. Мне это было неинтересно. Я показал другую моду — байкерские кожаные куртки, платья из ковриков для стола. Мои коллеги были шокированы, а людям понравилось. С тех пор, скажу я вам, все, что является в данный момент традицией, трендом, для меня не представляет никакого интереса. Я к этому не прикоснусь. Куда интересней самому создавать тренды.

«Раньше в туфлях на высоком каблуке я скакал по лестницам, и все было в порядке. А недавно на вечеринке с трудом стоял»

— Тут трудно не согласиться. Вспомнить хотя бы вашу коллекцию 1984 года «Мужчина как объект». Вы ввели тогда моду на килты.

— Разве только это? Я первым выводил на подиум моделей в татуировках, трансгендеров, моделей plus size, инвалидов. Сначала шок! Потом приходит понимание и принятие того, что все люди разные. Знаете, у меня никогда не было цели призывать к чему-то. Я не мессия. Но с помощью моды, с помощью одежды, которую шьешь и предлагаешь другим, очень много можно рассказать о современном обществе и его проблемах, о политике, сексе. И я это делаю. Но именно Франсис убедил меня создать собственное дело. Кроме того, он же вдохновил меня заняться прет-а-порте. А потом уже я вернулся к от-кутюр. Поэтому его смерть стала для меня тяжелым ударом. И вот в тот момент Мадонна сделала мне крупный заказ.

— До этого вы были с ней знакомы?

— Не очень близко, — признается Жан-Поль Готье. — В 1985 году она выбрала мое платье для церемонии вручения American Music Awards (вторая по значимости после «Грэмми» американская музыкальная премия. — Ред.). Мы немного поболтали. А в 1990 году она вдруг обратилась ко мне с заказом — 358 нарядов для нее и ее танцоров! Она собиралась в мировое турне Blond Ambition. Я же находился в глубокой депрессии. Франсис умер от СПИДа. Я любил его. И чувствовал свою вину, хотя ее не было. Но мне не хотелось продолжать дело, которое мы создали вдвоем, жить не хотелось. Я все честно объяснил Мадонне. Она выслушала меня и сказала: «Жан-Поль, а тебе не кажется, что собираешься предать любимого человека? Разве этого хотел бы от тебя Франсис?» И я окунулся с головой в работу. Мадонна была права. Мои конусообразные бюстгальтеры и корсеты, созданные для ее шоу, произвели фурор. Меня завалили предложениями.

— Вы о кино?

— Да, Люк Бессон пригласил меня поработать над фильмом «Пятый элемент». Он был уверен, что только я смогу создать «одежду будущего». Это был очень интересный опыт. И он понравился, судя по всему, не только мне. Педро Альмодовар позвал меня уже в три своих фильма — «Кика», «Плохое воспитание», «Кожа, в которой я живу». А еще был «Повар, вор, его жена и ее любовник» Питера Гринуэя. И «Город потерянных детей» Марка Каро и Жан-Пьера Жене. Все эти фильмы стали культовыми. И я приложил к этому руку. Мне было очень приятно, когда в 2012 году я стал первым в истории Каннского кинофестиваля модельером, вошедшим в жюри основного конкурса. Все равно, что самому получить «Золотую пальмовую ветвь»!


— С кем еще из известных музыкантов и актеров вы тесно сотрудничали?

— Я шил костюмы для Кайли Миноуг и ее турне KylieX2008. Многие заказывают мне наряды специально для каких-либо важных церемоний. Всех разве упомнишь! Марион Котияр в моем платье получала «Оскар» в 2008 году. Она тогда сыграла Эдит Пиаф. Проще просто назвать имена — Николь Кидман, Леди Гага, Бейонс, Ким Кардашьян, Кэти Перри, Рианна, Кейт Бланшетт. Это все прекрасные женщины, разбирающиеся в моде. Кстати, мое сотрудничество с Мадонной продолжается полным ходом. Я создал коллекцию костюмов для ее нового турне Madame X. Ей хотелось больше черного цвета, больше кожи. Нечто готическое. И тут у меня родилась идея. Я сказал Мадонне: «Дорогая, вы уже были Фридой Кало, Марлен Дитрих, Мэрилин Монро. Настала очередь Жанны д’Арк». Она спросила: «А кому или чему я объявила священную войну?» «Возрасту!» — ответил я.

«Одно платье от-кутюр стоит дороже, чем годовой взнос по ипотеке»

— Вас волнует собственный возраст?

— Мысли разные в голове. Еще немного, и мне стукнет 70. Кто-то скажет, что пора задуматься о преемнике или наследнике. Но я пока не хочу думать об этом. Ведь в жизни еще столько интересного! Разве пришло время подводить итоги? Если честно, меня больше волнует не возраст, а мой вес. Я набрал несколько лишних килограммов. Все потому, что стал меньше двигаться.

— По вам не скажешь.

— Спасибо за комплимент, но я же вижу правду. У меня есть пара туфель на очень высоком каблуке. Недавно я был в них на одной вечеринке. Так вот, раньше я в этих туфлях скакал по лестницам вверх-вниз, и все было в порядке. А теперь с трудом стоял. Чувствовал себя толстым и неуклюжим, словно лабрадор под кокаином.

— У вас есть сейчас друг?

— Да. Представляете, он — грек! Не знаю, зачем я вам это сказал.

— Что у вас есть бойфренд?

— Нет, я этого не скрываю. Что он — грек. Какое это имеет значение? Это неважно. Важно то, что мы уже несколько лет вместе. Живем в Париже, часто ездим вместе в Грецию. Мне там нравится. Приходит вдохновение. Эскизы получаются потрясающие.

— Кого бы вам еще хотелось одеть? Скажем, Кейт Миддлтон или Меган Маркл?

— Если говорить о британской королевской семье, то меня интересуют дамы постарше. Настоящие английские леди. Образец тончайшего вкуса — Елизавета II. Для нее мечтал хотя бы раз что-нибудь пошить. Она знает свой возраст, у нее есть собственное мнение, и ей плевать на капризы моды. Королева сама создает моду (секретарь вежливо подсовывает Готье фотографии, на которых Елизавета II изображена на праздновании годовщины высадки союзников в Нормандии. — Авт.). Вот, посмотрите. Идеальный розовый цвет. Единственное замечание к стилистам Ее Величества — обивку в карете я бы тоже сделал розовой.

— Вы хорошо относитесь к британцам, судя по всему.

— О, да. Мне очень нравятся британцы. Именно поэтому меня так тревожит Brexit. С одной стороны, я понимаю британцев. Они всегда жили на островах. Поэтому их менталитет основан на некой обособленности. И я это уважаю. Британцы привыкли следовать собственным законам и традициям. С другой стороны, мне очень импонирует идея единой Европы. Прежде всего, когда речь идет о культуре. И я понимаю, что в случае с Brexit кто-то обманул британцев. Когда я был ребенком, политики только и делали, что лгали, лгали, лгали. Увы, мне скоро будет 70, а они продолжают лгать, лгать, лгать. Одна надежда на молодых. Они видят мир иначе и хотят настоящих перемен. А мы с вами только и годимся для барной политики.

— Простите, какой политики?

— Это я так выражаюсь. Когда два-три человека сидят в баре, пьют и обсуждают политику. Они всем недовольны, но ничего не решают. И главное, не хотят решать или что-то менять. Критиковать других, попивая вино или пиво, проще и привычнее.



— Пять лет назад вы закрыли свое подразделение, которое занималось готовой одеждой. Почему? Ведь именно прет-а-порте принесла вам успех.

— Все изменилось. Сегодня шьют слишком много одежды. Ее никто не носит и не покупает. А ее продолжают шить. Есть даже компании, которые сжигают новую одежду, чтобы только не снижать цены. Безумие! Раньше кинозвезды бегали за тобой, чтобы ты одевал их. Сегодня модельеры бегают за звездами, чтобы те согласились рекламировать их одежду. И уже ты платишь им, а не они тебе. Мне это не нравится. Не в деньгах дело, а в принципе. Мне не нравится то, как теперь устроен этот бизнес. И я решил ограничиться коллекциями от-кутюр. В высокой моде законы не изменились.

— Позвольте вернуться к вашему мюзиклу.

— С удовольствием!

— Он начинается с того, что плюшевый мишка Нана делает себе операцию по смене пола. Это аллегория?

— В определенном смысле. Хотя Нана — реальный медведь. Это моя первая муза! Сейчас он давно уже на заслуженном отдыхе. Бережно хранится в картонной коробке у меня дома. Если у нас еще есть время, могу рассказать эту историю подробно (секретарь недовольно кивает головой. — Авт.). Ура! Нам разрешили. Все мое детство прошло в Париже. Мой отец был бухгалтером, мама работала машинисткой. Обычная французская семья небольшого достатка. Родители меня очень любили, но моим воспитанием занималась преимущественно бабушка по материнской линии.

Мари была удивительной женщиной. Ее знали все в нашем округе. Она делала массаж и макияж на дому. Все местные дамы приходили к Мари. И они обсуждали с ней все — моду, отношения с мужчинами, семейные проблемы. И бабушка всем давала советы. Ее уважали и любили. А я сидел тихонько в углу и за всем этим наблюдал. Впитывал эти разговоры как губка. И мне почему-то перестали нравиться мужчины. Я только и слышал о том, какие они грубые и глупые, толстокожие и ленивые. Мне было четыре, когда я вдруг попросил родителей купить мне куклу. Папа и мама переглянулись и строго ответили: «Мальчику не следует играть с куклами. Это неправильно. Лучше мы подарим тебя плюшевого мишку».

Так у меня появился Нана. Родители не могли понять, почему я дал ему женское имя, но махнули на это рукой. Спустя пару лет Мари разрешила мне посмотреть по телевизору представление Folies Bergеre. Я был в полном восторге! На следующий день я выдернул пару перьев из маминой щетки для пыли и приделал их к Нана. Чуть позже стащил уже у бабушки помаду и румяна. Так Нана превратился в танцовщицу кабаре. Знаете, что? Тот самый конусообразный бюстгальтер Мадонны первым примерил Нана! Конечно, я немного утрирую. Просто я стащил у мамы бумажные пирамидальные вкладыши, которые женщины тогда использовали для лифчиков, и у моего мишки появилась грудь.

Именно Мари вдохновила меня стать модельером. Причем сама бабушка об этом даже не догадывалась. Просто еще ребенком я хорошо запомнил один из ее советов, тех самых, ради которых к ней ходили все дамы нашего округа. «Измените прическу или купите новое платье — и ваша жизнь тоже изменится», — говорила Мари. А я сидел в углу и представлял ту или иную даму в другой одежде. И во всем соглашался с бабушкой.

Я скажу сейчас очень грустную вещь. Многие из прекрасных модельеров, которых я люблю и уважаю, прекратили работать. Они больше не создают одежду. Например, Кристиан Лакруа и Едзи Ямамото. Они разорились. Это неудивительно. Сегодня одно платье от-кутюр стоит дороже, чем годовой взнос по ипотеке! Другие не выдержали напряжения и пристрастились к алкоголю или наркотикам. Джон Гальяно и Марк Джейкобс, к примеру. Александр Маккуин и вовсе покончил с собой. И все же главная причина, как мне кажется, заключается в том, что все они устали. Я начал свою карьеру очень рано. Мой секрет успеха в том, что я все еще люблю дело, которым занимаюсь. Нет, дело — это не то слово. Я все еще ребенок, который играет в свою любимую игру.

«Мне хотелось сделать себя значимым в глазах других. И я врал»

— Ваш мюзикл — часть игры?

— Если хотите. Жизнь — штука сложная. Вы же британец, должны помнить замечательную рекламу газеты The Guardian. Ее крутили в 1986 году по всем британским телеканалам. По улице идет бизнесмен с кейсом в руке. Его стремительно догоняет скинхед и хватает за руку. Изображение на секунду замирает. Зрители уверены, что скинхед сейчас ударит бизнесмена, выхватит у него кейс… И вдруг скинхед резко дергает бизнесмена в сторону, а на то самое место, где он только что находился, сверху падает кирпич. Выходит, скинхед спас этого человека. Фантастическая реклама! Далеко не все в нашей жизни обстоит так, как нам кажется.

— В начале нашей беседы вы сказали, что давно говорите только правду, потому что вам больше не нужно лгать. Пожалуйста, объясните свои слова.

— Хорошо. Еще до того, как я устроился на работу к Кардену, у меня было множество комплексов. И главный из них состоял в том, что я боялся оказаться неинтересным. Мне хотелось сразу привлечь к себе внимание, сделать себя значимым в глазах других. И я врал. А себя успокаивал тем, что это просто мои безобидные фантазии. Например, я мог сказать: «Видели девушку на обложке свежего номера Elle? Так это моя кузина». Конечно, красотка не была моей родственницей. Когда я получил работу, то продолжал врать все по той же причине — страх оказаться неинтересным. Со временем я понял, что подлинный интерес к себе можно вызвать только тем, что ты создаешь. С тех пор необходимость врать отпала. Вуаля!

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Guy Kelly/ The Telegraph Magazine/The Interview People).

Ранее «ФАКТЫ» публиковали интервью с самой высокооплачиваемой моделью мира Кендалл Дженнер.

Напомним, что в 2018 году «ФАКТЫ» опубликовали 36 эксклюзивных интервью с зарубежными знаменитостями. Ну, а самые интересные цитаты из этих бесед мы собрали здесь.

Фото Getty Images Сообщает fakty.ua