Только аннексией Крыма Россия нанесла Украине убыток, превышающий годовой бюджет нашей страны. Сейчас расследуются тысячи уголовных производств, в том числе — по убийствам, пыткам, нарушениям прав человека, имущественным преступлениям, подозреваемыми и обвиняемыми в которых фигурируют российские военные и чиновники, а также их наемники. У многих украинцев есть мечта, что суд в Гааге или специально созданный трибунал даст суровую оценку, поддержанную приговорами, преступлениям России, лично Путина и его окружения, как это когда-то было на Нюрнбергском процессе относительно германского нацизма и Токийском — по японским военным преступникам. Могут ли такие надежды оправдаться, а также в чем Украина ошиблась, подавая иски против России, «ФАКТАМ» рассказал судья Международного трибунала по Югославии, Чрезвычайный и Полномочный Посол профессор Владимир Василенко.

Прокурор Международного уголовного суда пока не определился, какие преступления совершили российские агрессоры

— Частично надежды на приговоры российским военным преступникам могут оправдаться, но не в самом ближайшем будущем, — считает Владимир Василенко. - Сегодня в Гааге функционируют два международных суда. С апреля 1946 года работает Международный суд ООН — главный судебный орган Организации Объединенных Наций. В его юрисдикции — любые международные споры между государствами. С марта 2003-го действует Международный уголовный суд. Он не входит в систему ООН, и в его юрисдикции — физические лица, совершившие международные преступления: геноцид, акты агрессии, военные преступления и преступления против человечности.

Теоретически эти суды могли бы установить ответственность России как государства, ее высшего военно-политического руководства, чиновников и военнослужащих за совершение международных преступлений. Но практически их юрисдикция ограничена. Так, для рассмотрения дела Международным судом ООН необходимо согласие на это всех спорящих стран. То есть рассмотреть иск против России без ее согласия суд не может.

Весной 2014 года МИД Украины направил России очень осторожно сформулированную ноту с предложением обратиться к Международному суду для выяснения юридических аспектов ситуации, порожденной напряженностью, возникшей в двусторонних украинско-российских отношениях. Однако предложение Украины осталось без ответа.
«Для рассмотрения дела Международным судом ООН необходимо согласие всех спорящих стран», - говорит Владимир Василенко

В Международный уголовный суд в связи с совершением находящихся в его юрисдикции преступлений могут обращаться лишь государства, ратифицировавшие его устав — Римский статут МУС. Ни Украина, ни Россия на сегодняшний момент его не ратифицировали. Но Римским статутом и для таких государств предусмотрена возможность требовать правосудия. В соответствии с пунктом 3 статьи 12 они могут обращаться в МУС в разовом порядке.

Украина воспользовалась этим правом. 4 февраля 2015 года Верховная Рада приняла Постановление N145-VIII, которым признала юрисдикцию МУС в отношении преступлений против человечности и военных преступлений, совершенных высшими должностными лицами России в ходе ее вооруженной агрессии против Украины.
На сегодняшний день на основании переданных украинской стороной материалов прокурор МУС признал, что на территории Украины происходит международный вооруженный конфликт, вызванный агрессией России, но еще не определился, какие в ходе него были совершены преступления. Очевидно, Генпрокуратурой Украины было предоставлено недостаточно материалов или они не были качественными и убедительными. Но двери суда открыты для Украины, и возможность передавать дополнительные материалы прокурору суда не ограничены ни по сути, ни временем. Ведь преступления, попадающие под его юрисдикцию, не имеют сроков давности.

На выводы МУС Россия уже отреагировала: Путин издал Распоряжение «О намерении Российской Федерации не стать участником Римского статута МУС», сразу же вступившее в силу. Но, по моему мнению, это никак не сможет повлиять на позицию суда. Международные преступления, совершенные военно-политическим руководством и военнослужащими России в Украине, остаются фактом. Я надеюсь, что Генпрокуратура (в настоящее время — Офис генерального прокурора. — Авт.) Украины предоставит МУС достаточную доказательную базу, подтверждающую их совершение.

В этой связи необходимо отметить, что рассмотрение непосредственно Международным уголовным судом дела об ответственности должностных лиц РФ, как за сам факт агрессии против Украины, так и за совершенные в ходе агрессии преступления, продлится достаточно долго. Сначала прокурор МУС должен завершить свое собственное расследование. Потом его выводы должны быть рассмотрены и одобрены палатой предварительного судопроизводства. И только после этого начнутся судебные слушания по существу. Поэтому до вынесения приговора российским военным преступникам пройдут годы.

Неизбежно возникнут трудности с реализацией приговоров МУС. Вполне очевидно, что Россия откажется выдавать преступников, — таковы реалии. Но главное, чтобы приговоры были вынесены. Они станут отправной точкой осуществления принципа неотвратимости ответственности за совершение международных преступлений.

Украинские политики опасаются, что, ратифицировав Римский статут, Украина «отдаст их на растерзание» России

— Почему Украина, участвовавшая в разработке Римского статута, до сих пор не ратифицировала его?

— Это долгая и, с моей точки зрения, позорная для властного политикума Украины история. Украина принимала активное участие в разработке Римского статута и подписала его без оговорок еще 20 января 2000 года в соответствии с распоряжением президента Леонида Кучмы от 11 декабря 1999 г. Однако уже в 2001-м президент Украины обратился в Конституционный суд с требованием воздержаться от ратификации статута МУС. По его мнению, семь его положений противоречили Конституции Украины. Позиция Леонида Кучмы изменилась после «кассетного скандала» и убийства Георгия Гонгадзе.

КСУ, в спешном порядке рассмотрев представление президента, установил, что статут МУС не соответствует статье 124 Конституции Украины, поскольку в ней не упоминается о Международном уголовном суде как части судебной системы Украины. После чего в течение многих лет на запросы Совета Европы, ЕС, государств-членов и самого МУС власти Украины неизменно отвечали, что государство ратифицирует Римский статут. Можно сказать, что уже сформировался своеобразный международно-правовой обычай, обязывающий Украину к его ратификации.

Этот обычай трансформировался в договорную международно-правовую норму, когда в статье 8 Соглашения от 21 марта 2014 года об ассоциации Украины с Евросоюзом было предусмотрено обязательство Украины ратифицировать Римский статут. Конституционные поправки, в соответствии с давним решением КСУ необходимые для ратификации статута, были внесены Законом Украины 1401-VIII от 2 июня 2016 года. Который предусматривал, что новая редакция статьи 124 Конституции вступит в силу 30 июня 2019-го. Этот срок истек, но до сих пор ни одна политическая сила не внесла на рассмотрение парламента предложение о ратификации Римского статута.
Таким образом, с момента подписания Украиной статута прошло более 20 лет. Но этот важный международный акт остается нератифицирован Верховной Радой Украины. К главной причине — негативному отношению к ратификации президента Кучмы — следует добавить и работу российской дипломатии, спецслужб, их агентов влияния в Украине и правовое невежество высшего политического руководства нашей страны. В информационном поле и среди политикума Украины «гуляет», кроме многих искусственных и надуманных аргументов, тезис о том, что после ратификации Киевом Римского статута Кремль сразу же обратится в МУС с требованием привлечения к ответственности украинских политиков и военных.

Несостоятельность этих аргументов неоднократно доказывали авторитетные украинские юристы-международники, представители экспертной среды и правозащитных организаций. Но законодательная и исполнительная власть Украины игнорируют их доводы. Украина, как правовое государство, должна привлекать к ответственности и своих граждан, если они совершили военные преступления (чем сейчас и занимается военная прокуратура Украины). И тогда вообще снимается вопрос о привлечении к ответственности военнослужащих и военно-политического руководства Украины. Тем более в свете того факта, что агрессивную войну развязала и ведет Россия.
Владимир Василенко: «Международные преступления, совершенные военно-политическим руководством и военнослужащими России в Украине, остаются фактом»

Подчеркну, что после разового признания Украиной юрисдикции МУС (что равнозначно разовой ратификации Римского статута) РФ не завалила суд обвинениями против Украины. Во-первых, Россия как государство, которое не ратифицировало и не собирается ратифицировать Римский статут, не имеет права на такие иски. А во-вторых (и это главное), МУС изучает доказательства, а не трюки российской пропаганды.

Есть надежда, что Верховная Рада все же ратифицирует Римский статут. По крайней мере я приложу все усилия, чтобы это произошло уже в нынешнем году. Президент Зеленский имеет полномочия и практическую возможность обеспечить ратификацию статута. Но если он будет продолжать политику «не раздражать Россию» в надежде, что «та сторона» «просто перестанет стрелять», эти ожидания могут оказаться тщетными. Сегодня вся ответственность за ратификацию Римского статута лежит на Владимире Зеленском как президенте Украины.

— Ввиду практической ограниченности реальных возможностей существующих постоянных международных судов, не было бы целесообразным учреждение специального суда для установления ответственности России за грубые нарушения нею международного правопорядка по аналогии с Нюрнбергским или Токийским трибуналами?

— Возможность создания специального трибунала для России может появиться лишь в случае создания антипутинской коалиции. Для этого необходима политическая воля и согласие ведущих западных демократий.

Обвиняя Россию в финансировании терроризма, Украина непрофессионально подошла к предоставлению доказательств

— Международный суд ООН и другие международные суды сейчас рассматривают ряд исков Украины к России. Какие перспективы у этих исков?

— На сегодня Украина подала пять исков против РФ в Европейский суд по правам человека (Страсбургский суд), один — в Международный суд ООН и один — в Международный трибунал по морскому праву (Морской трибунал ООН). Основанием для подачи этих исков послужили так называемые «арбитражные оговорки» некоторых международных соглашений. Они предусматривают обязательства всех сторон таких соглашений использовать международные суды в случае возникновения между участниками споров, связанных с толкованием или нарушением этих соглашений.

Анализ действующих международных соглашений, сторонами которых являются Украина и Россия, обнаружил всего лишь четыре договорных акта с положениями об «арбитражных оговорках». Это Европейская конвенция 1950 года о защите прав человека (ст. 33), Конвенция 1965 г. о ликвидации всех форм расовой дискриминации (ст. 22), Конвенция 1965 г. о борьбе с финансированием терроризма (ст. 24) и Конвенция ООН 1982 г. о морском праве (ст.ст. 286−288 и приложения VI-VIII).

Поэтому возможности использования международных судов для защиты интересов Украины в условиях российской агрессии оказались очень ограниченными и ныне полностью исчерпаны. Но главное — все иски Украины в этих судах не касаются ответственности РФ за агрессию, установления ее объема и форм, возмещения Украине и ее гражданам колоссальных потерь, которые они понесли.

В свое время представители власти громогласно заявляли, что Украина обратится в международные суды и привлечет Россию к ответственности. Это был откровенный обман и пиар-представление, звездой которого выступила замглавы МИД Украины госпожа Зеркаль, назначенная уполномоченным представителем правительства Украины в Международном суде ООН.

В действительности, и это было очевидно и известно с самого начала, иски Украины в ЕСПЧ, Международном суде ООН, Морском трибунале касаются нарушения Российской Федерацией лишь четырех вышеуказанных международных соглашений с положениями об «арбитражных оговорках». К тому же некоторые иски Украины являются, мягко говоря, ущербными по своей сути и противоречат общегосударственной позиции в вопросах, связанных с установлением ответственности России за вооруженную агрессию против нашей страны.

— В чем именно противоречия и ущербность?

— Что касается исков в ЕСПЧ, то они надлежащим образом документированы, учитывают практику ЕСПЧ и касаются нарушения Россией прав человека как в аннексированном Крыму, так и на временно оккупированных восточных территориях Украины. И здесь можно рассчитывать на определенный успех.

Однако серьезные недостатки имеет иск Украины в Международном суде ООН. Вопреки практике этого суда, украинская сторона подала иск, в котором объединены материалы, касающиеся нарушения РФ двух разных по своему содержанию Конвенций — о ликвидации расовой дискриминации и борьбе с финансированием терроризма. Это явно ошибочный подход.

Во-первых, один и тот же состав суда вынужден рассматривать по сути два разных дела одновременно. Это требует от судей дополнительных усилий, что влечет определенный дискомфорт. Во-вторых, и это главное, требования к доказательной базе и доказательству нарушений обеих конвенций — разные. В случае Конвенции о борьбе с финансированием терроризма они намного сложнее и не были выполнены Украиной. Именно поэтому суд в своем Приказе о временных мерах не удовлетворил требование Украины относительно запрета России в дальнейшем предпринимать действия, нарушающие эту конвенцию.
В иске Украины явно неправильно и неоправданно ограничены временные и пространственные рамки претензий к РФ относительно нарушений ею Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Они касаются лишь событий в Крыму после его аннексии Россией в 2014 году. Однако нарушения РФ конвенции начались задолго до российской вооруженной агрессии. И совершались они и были направлены против украинского этнического меньшинства и его представителей на территории самой России. После начала агрессии и аннексии Крыма нарушения конвенции Россией стали нормой также на временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей.

Приходится только догадываться, что было побудительным мотивом существенного ограничения исковых требований Украины противоправным поведением РФ только на территории Крыма и только после 20 февраля 2014 года. Или отсутствие профессионализма, или плохая осведомленность, или и то и другое. Или умысел, или какой-то иной расчет. В самом иске, в выступлениях Елены Зеркаль перед судом и ее многочисленных победных заявлениях и интервью объяснений этому нет.

Наиболее существенный недостаток иска Украины — определение статуса так называемых «ДНР» и «ЛНР». Они квалифицируются как «незаконные вооруженные группы», совершившие акты терроризма: уничтожение гражданского самолета рейса «MH17», бомбардировки и обстрелы населенных пунктов, убийства, пытки, преследования гражданского населения. По сути, такой подход совпадает с позицией России, руководство которой отрицает причастность ее вооруженных сил к происходящим в Украине событиям и пытается убедить весь мир, что в Украине — внутренний конфликт.

В действительности, в свете общепризнанных норм международного права, созданные под прикрытием «ДНР» и «ЛНР» вооруженные формирования являются иррегулярными подразделениями Вооруженных сил РФ, а структуры самих «республик» осуществляют функции оккупационной администрации. Преступления, совершенные персоналом регулярных и иррегулярных подразделений ВС РФ, являются не актами терроризма, а военными преступлениями или преступлениями против человечности. Ответственность за которые возлагается не только на непосредственных исполнителей, но и на Российскую Федерацию как государство-агрессор.

Если суд признает, что «ДНР» и «ЛНР» имеют статус «террористических организаций» или являются «вооруженными группами», возникнет очень авторитетное правовое основание для отрицания Россией существования международного конфликта, порожденного ее вооруженной агрессией против Украины. И, соответственно, ее уклонения от международной ответственности за агрессию.

Признавая захваченных россиянами моряков военнопленными, Украина ошибочно не признала инцидент в Керченском эпизодом морской войны

— Что касается инцидента в Керченском проливе, — продолжает Владимир Василенко, — то решение Морского трибунала вроде бы в пользу Украины: захваченные моряки и корабли подлежат освобождению. Однако по большому счету в будущем это решение будет работать против Украины.

Обосновывая неправомерность силового захвата кораблей ВМС Украины, наша сторона приняла юридически ошибочную позицию. Требования освобождения кораблей и их экипажа основывались на ст. 32 Конвенции ООН 1982 г. о морском праве. Но эта конвенция, дающая в подобных случаях иммунитет военным кораблям, рассчитана на применение в условиях мира. Во время войны в отношениях между воюющими на морских пространствах начинают действовать законы и обычаи морской войны.

В соответствии с ними норма об иммунитете военных кораблей во время войны не действует. Корабли воюющих сторон имеют право атаковать друг друга везде, кроме территориальных вод нейтральных государств. В случае захвата другой стороной корабли становятся ее законным военным трофеем, а члены их экипажа — военнопленными. (Отметим — именно Украина признала этих моряков военнопленными. А поскольку Россия отказывалась это сделать и обращалась с ними как с обычными подозреваемыми в уголовном преступлении, прокуратура АР Крым открыла уголовное производство из-за нарушения прав военнопленных. — Авт.)
«Обосновывая неправомерность силового захвата Россией кораблей ВМС Украины, наша сторона приняла юридически ошибочную позицию», - считает Василенко

Вооруженная акция российского ВМФ была эпизодом агрессии РФ против Украины. Таким образом, использование украинской стороной указанных норм как правового основания для освобождения наших кораблей и их экипажей было равнозначно признанию наличия мирных отношений между Украиной и Россией, отрицанию факта вооруженной агрессии РФ против Украины. Комментируя промежуточное решение трибунала, Елена Зеркаль заявила о победе. Однако это пиррова победа. Россия непременно будет использовать подтвержденную международным судом официальную позицию Украины, отрицать участие в вооруженной агрессии, чтобы избежать ответственности за свои преступления.

Освобождения украинских моряков следовало бы добиваться в рамках обмена военнопленными, а не ценой подрыва общегосударственной позиции в вопросах отпора вооруженной агрессии России и ликвидации ее последствий.

Как ранее сообщали «ФАКТЫ», в Окружном суде Гааги рассматривается версия, что Россия специально сбила гражданский «Боинг», чтобы официально ввести войска в Украину.

330
Сообщает fakty.ua