У Національній поліції підготували "дорожню карту", яка має чітко дати відповіді про те, як зміниться робота цієї правоохоронної структури в результаті адміністративно-територіальної реформи й укрупнення районів і яким тепер буде час приїзду поліції на місце події. Крім того, у відомстві створюється новий підрозділ - міграційна поліція і набирає обертів департамент, пріоритетним завданням якого має стати захист прав журналістів.

В интервью "Цензор. НЕТ" глава Нацполиции Игорь Клименко рассказал, как расследуются дела по нападению на журналистов, зачем нужно создавать реестр иностранцев, совершивших преступления, что стало причиной участившихся в этом году поджогов автомобилей известных политиков, каким образом электрошокеры будут использовать во время массовых акций протеста и что сейчас закупается из оружия, а также о новом формате работы правоохранителей в "кустовых" подразделениях.


"У НАС ЕСТЬ ПРОИЗВОДСТВА В ОТНОШЕНИИ ИЗВЕСТНЫХ В РЕГИОНАХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ПЫТАЛИСЬ НА ВЫБОРАХ ОРГАНИЗОВАТЬ "КАРУСЕЛИ"

– Игорь Владимирович, этот год мы живем в условиях пандемии, сейчас резко увеличивается рост заболеваемости коронавирусом. Вам удается себя беречь, учитывая, со сколькими людьми приходится общаться по работе?

– Приходится беречь, поэтому количество встреч сократил. Раньше до 50 человек в день бывало в кабинете. Совещания с областными подразделениями сейчас проводим через ZOOM. Но сидеть взаперти постоянно и работать в режиме, когда ты всего боишься и никого не пускаешь, невозможно. Естественно, так не делаю. Поэтому план, каким образом мы будем организовывать работу, если заболею, разработали.

– Не так давно в стране прошли местные выборы. Нацполиция постоянно отчитывалась о выявленных нарушениях. А сколько уголовных производств всего было открыто по их итогу?

– Всего таких уголовных производств 1 208.

– В этом году избирали глав ОТГ, райсоветов и мэров. Где было нарушений больше всего и каких?

– В первую очередь, это города и области. Хотя у нас много зарегистрировано и там, где "лакомые" ОТГ. Где есть прибрежная территория, лес, где достаточно дорогая земля, там тоже кандидаты в депутаты райсоветов и претенденты на глав ОТГ пытались преступить закон.

– Каким образом? Старались подкупить избирателей или какие-то другие методы задействовали?

– В основном подкупать. Это же проще всего и не надо людям долго объяснять, зачем дают деньги, им все и так понятно.

– Какие расценки были в этот раз?

– Разные, от 200 до 1000 гривен. Все зависело от уровня и возможностей кандидата. Сейчас еще досудебное следствие ведется, все эти обстоятельства проверяются.

– Судя по отчетам наблюдателей, работавших на этих выборах, было задействовано немало схем, которые можно отнести к числу давно опробованных, например, "карусели". Скажите, удалось задержать не только исполнителей, но и организаторов схем? Кому-то из них уже предъявлено подозрения?

– На данный момент уже 25 людям предъявлены подозрения в 19 уголовных производствах.

– Мы часто слышим после выборов цифры об отрытых делах по организаторам схем, но что потом с приговорами? Есть ли у подобных дел судебная перспектива?

– Безусловно. Если говорить о недавних выборах, то материалы по трем уголовным производствам, где уже собраны в полной мере доказательства, направлены в суд. По остальным работа еще ведется. Но такие люди, если их вина доказана, должны отвечать по закону. В том числе и для того, чтобы предотвратить такие же преступления на следующих выборах.

– Выйти на заказчиков в таких случаях удается?

– Заказчики – это, как правило, какие-то местные "царьки" из числа действующих руководителей органов власти или людей, которые имеют влияние в этом регионе. У нас есть производства и в отношении руководителя участковой избирательной комиссии, и известных в регионах людей, которые пытались организовывать такие "карусели".

– Я имею в виду конкретных политиков, которые баллотировались. Например, на пост мэра. Есть такие случаи?

– По небольшим городам такие ситуации есть. Например, кандидат на должность председателя одной из ОТГ на Тернопольщине организовал подкуп избирателей в свою пользу – пожилым людям раздали почти 270 продуктовых наборов и фото с данными о нем. По этому факту начато уголовное производство по ч. 2 ст. 160 УК. Еще один в помещении общеобразовательной школы в пгт Гребинки Васильковского района Киевской области подарил учителям конверты с деньгами.

Есть факты, когда используют благотворительные фонды для агитации. Так, к примеру, было в одном из магазинов г. Кременная Луганской области, где с целью подкупа избирателей гражданам раздавали продуктовые наборы, состоящие из муки, чая, сахара, масла, макарон и риса. По данному факту начато уголовное производство по ч. 4 ст. 160 УК Украины.

– Это все было не в день выборов, как я понимаю?

– Если об этих примерах говорить, то это было в начале октября.

– Еще одна из технологий, которые часто задействуются, кандидаты-"клоны". В Верховной Раде зарегистрирован законопроект, который предусматривает изменения в Избирательный кодекс для борьбы с такими двойниками. В частности, предлагается обязать территориальные избирательные комиссии и ЦИК указывать в бюллетенях прежние фамилии кандидатов, если те были изменены в течение шести месяцев до дня выборов. Поддерживаете ли вы такую инициативу?

– В этом году мы вынуждены констатировать, что такие схемы готовились заранее, а закон разрешает менять и фамилии, и имена, поэтому реагировать было сложно. Поэтому работали в основном превентивно. Встречались с людьми, которые пытались организовать эти схемы. И в большинстве случаев – это касается, в том числе, Одесской области – "клоны" сами снимались с выборов.

Поэтому если Верховная Рада внесет изменения в законодательство и усложнит "клонирование" кандидатов на выборах, будет не только полиции легче работать, но и гражданам проще определить, за кого же они все-таки голосуют. Ведь если бабушка плохо видит, то в большом списке кандидатов ей будет сложно правильно определить того, кого она действительно хочет поддержать.

Кстати, по таким схемам расценки были повыше. К примеру, в Кировоградской области местному жителю за то, чтобы он выставил свою кандидатуру в качестве "клона", заплатили 10 тысяч гривен. У него совпадали имя и фамилия.

– Привлечь ведь таких людей к ответственности нельзя, правильно понимаю?

– По закону выставить технического кандидата, например, по фамилии Клименко – а у меня она довольно распространенная – может любой. Это не уголовное преступление, а попытка манипулировать избирателями. Вот чтобы таких манипуляций не было, мы и действовали превентивно.

– Допустим, разговор "по душам" не помог. Вы же не можете заставить человека снять кандидатуру, если он отказывается?

– Если все документы в порядке и полном объеме, не можем.

– Насколько заранее готовились, если приходилось менять фамилию?

– И за три месяца, и за полгода – разные есть случаи. Это не в один день происходило.

Поэтому я за то, чтобы в бюллетене было четко указано, что это за человек и какая у него была фамилия, пока он ее не сменил. Чтобы избиратели могли быстро разобраться в этих процессах.

"БУДЕТ 122 РУКОВОДИТЕЛЯ "КУСТОВЫХ" ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ. СЕЙЧАС ПРОВОДИМ ОТБОР"

– Когда летом было изменено законодательство и стартовала административно-территориальная реформа, которая привела к укрупнению районов, Нацполиция оказалась единственным правоохранительным органом, где четко ответили на вопрос, что изменится в работе. Что уже успели сделать в этом направлении?

– Первое, что мы сделали, – это подготовили соответствующие материалы и приказы на структурные изменения. Будет 122 руководителя "кустовых" подразделений на 119 районов. Харьков разбили на три управления, а Одессу – на два. Сейчас проводим отбор новых руководителей и ряд тренингов по их подготовке, после которых будем рассматривать целесообразность назначения того или иного полицейского на конкретное "кустовое" подразделение. Такое подразделение охватывает 4-6 нынешних районов.

Такую же процедуру отбора и подготовки проходят кандидаты на должность заместителей. На них будет возложена большая ответственность.

– Как ниже пойдет деление?

– Мы скоро предоставим обществу "дорожную карту", где будет видно, каким образом мы подстраиваемся под административно-территориальную реформу. Первое, чего мы хотим достигнуть, – это управляемость подразделений. А также сделать так, чтобы полицейские могли присутствовать в самом отдаленном уголке нашего государства и им не нужно было преодолевать большие расстояния, чтобы добраться до места преступления. В философии полиции заложено такое понятие, как офицер громады, и хотим это полноценно реализовать. Чтобы слоган "Я тут" работал и в каждом ОТГ было один-два таких офицера, которые бы раскрывали легкие преступления и понимали оперативную обстановку в том или другом населенном пункте. Пока так очень кратко охарактеризую.

Добавлю, что мы начали готовиться к этим изменениям много месяцев назад. Поделились своим виденьем с Офисом Генерального прокурора. Будем вместе с ними готовиться ко вступлению в работу новой структуры.

– В этом процессе переформатирования оценивали, как работает полиция на местах сейчас?

– Мы оценили работу каждого подразделения, каждого сотрудника полиции, определили дальность и время реагирования на заявления граждан. Хотим уменьшить время приезда полиции. Сейчас, вы знаете, в сельской местности на это отводится 20-23 минуты, в городе – 7-10. Убежден, что люди почувствуют изменения в работе полицейских. А в сельской местности как минимум офицер громады будет на месте сразу же, потому что он живет в этом же населенном пункте.

Также уделяем особое внимание подготовке личного состава, которая будет практически беспрерывной.

– Когда будет готова "дорожная карта"?

– Она готова на 98%. Около 80% руководителей мы уже отобрали. Эти люди получат дополнительные функции, а вместе с ними – больше ответственности. А главное – понимание, что должна делать полиция на территории обслуживания.

– Вы сказали, что оценили работу каждого сотрудника. Что под этим подразумевается?

– Мы проанализировали нагрузку, которая приходится на каждого сотрудника полиции, и оценили целесообразность нахождения такого количества оперативных сотрудников и следователей в территориальной единице, которое есть сейчас. Закон об уголовных проступках начал работать с 1 июля, есть ряд легких преступлений, которые сейчас расследуют дознаватели и уполномоченные дознавателей. Этот институт себя очень хорошо зарекомендовал. Полиция считает, что хорошо справилась с этим нововведением. Поэтому в тех районах, где густота населения небольшая, где нет большого количества тяжких преступлений, думаю, что мы справимся силами блока превенции и дознавателей.

Там, где криминогенная ситуация хуже, оставляем в местных подразделениях и следствие, и криминальную полицию.

– У Вас нет ощущения, что после истории с Кагарлыкским отделом полиции, сотрудники которого подозреваются ГБР в пытках и изнасиловании, люди стали бояться полиции?

– Знаете, как говорят? Неидеальное общество – неидеальная полиция. Конечно, это не оправдание тому, что произошло. Кагарлык – это маркер того, что у нас не все в порядке.

– Как перестроили работу этого подразделения?

– Полностью убрали подразделение криминальной полиции и следствие в этом отделении. Потому что нагрузки на них не было, там преобладают легкие преступления. Было принято решение о включении этого отделения в Обуховский отдел полиции. Теперь в Кагарлыке существует только превенция и, конечно, дежурная часть. Если же совершается какое-то резонансное или тяжкое преступление в этом районе, выезжает следственно-оперативная группа из Обуховского отдела полиции, и дальше дело уже расследуется там.

К сожалению, в сельской местности очень сложно найти людей, которые хотят работать в полиции. И когда мы после произошедшего отправили людей из других районов работать в Кагарлык, они после нескольких месяцев не захотели там дальше продолжать службу. Семьи далеко, домой добираться проблематично.

Проблема в том, что на территории нашего государства сельская местность составляет 70%. А в селах проживает 30% населения. Если мы возьмем людей в возрасте 18-35, которые могут претендовать на работу в полиции, то это всего 3 млн. человек. Из них 2 миллиона уже работают в городах. По всей стране. И это же разные люди, с разным образованием и образом жизни. К примеру, в Киеве в полиции более половины личного состава живут за пределами столицы.

Поэтому Кагарлык в какой-то мере помог нам шире посмотреть на ситуацию, вскрыл проблему с кадрами изнутри. Конечно, после произошедшего система контроля за руководителями и сотрудниками, работа подразделения внутренней безопасности претерпели значительные изменения. В начале следующего года планируем значительно улучшить систему контроля, позволяющую отслеживать факты нарушения прав граждан в отделениях полиции. Этот контроль будет достаточно жестким.

– Вы говорите о системе видеонаблюдения?

– Да. Приведу пример. Недавно в одном из подразделений женщина обвинила в изнасиловании одного из сотрудников. В заявлении указала, что это было прямо в отделе полиции. Так вот, по камерам видеонаблюдения мы как раз и отследили, когда она зашла в подразделение, как с ней общался сотрудник полиции в комнате приема граждан и когда она уходила. Выяснилось, что она проходит свидетелем по одному из уголовных производств и никоим образом не пострадала.

– Обманула?

– Да, обманула. Похожая ситуация у нас была в городе Стрие Львовской области. Обратилась с заявлением мама девушки, которая решила свести счеты с жизнью. Тоже обвинила полицейских в изнасиловании. Хотя один из них в указанное время находился в Киеве, на курсах повышения квалификации. А второй был в составе следственно-оперативной группы, которая приехала, когда произошло самоубийство.

На каждое такое заявление мы реагируем быстро. И, что скрывать, болезненно. Пытаемся всеми силами не допустить того, что происходило в Кагарлыке. К сожалению, некоторые граждане пользуются этим и пытаются обвинять полицейских в преступлениях, которые они не совершали.

– А как быть с произошедшим полгода назад в Павлограде, где полицейских подозревают в пытках? И, как нам рассказывали в ГБР, они так якобы пытались улучшить показатели. Что это за показатели?

– У нас один показатель: есть преступление – его нужно раскрыть. И собрав доказательства, направить дело в суд. Больше ничего.

Еще раз повторюсь. На подобные случаи реагируем жестко. В Павлограде изменено все руководство, прошла серьезная "чистка" кадров, внутренняя безопасность продолжает контролировать работу городского отдела полиции.
"ОРГАНИЗАТОРЫ СХЕМ ПО ТРУДОВОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЛЮДЕЙ ПО ГОЛОВАМ СЧИТАЮТ. СЛОВНО СКОТ КАКОЙ-ТО…"

– Вы заявили о том, что поддерживаете полную перезагрузку направления противодействия преступности, связанной с торговлей людьми и нелегальной миграцией, и концепцию, предложенную новым руководителем этого подразделения. Что изменится в работе этой службы?

– Мы поменяли приоритеты. Все, что касалось общественной морали. Все-таки это не основная функция полиции. У нас есть очень много проблем, которые на сегодняшний день не решены. Это нелегальная миграция, в том числе трудовая, это рабский труд, это, возможно, и торговля органами, суррогатное материнство и т.д. Только на прошлой неделе мы задержали 35 мигрантов из других стран, которых организованная преступная группа пыталась нелегально перевезти через Украину в одну из европейских стран. Этим злоумышленникам предъявлены подозрения. Им грозит до 9 лет лишения свободы.

Поэтому важно вовремя отреагировать для изменения приоритетов в работе этой службы, особенно выделив направление по противодействию эксплуатации человеческого труда. Вот мы ведем оперативные мероприятия и понимаем, как общаются организаторы схем по трудовой эксплуатации. Они людей по головам считают! Словно скот какой-то…

Сейчас на базе департамента создана миграционная полиция. Мы уже начали активную подготовку соответствующих предложений по поводу модернизации миграционного законодательства и планируем в ближайшее время выносить на Кабмин законодательные инициативы, которые касаются направлений работы этого подразделения.

– Как часто иностранцы, которые проживают на территории нашей страны, совершают преступления и какие?

– За этот год у нас составлено более 85 тысяч административных протоколов в отношении иностранных граждан, которые пребывают на территории Украины, и открыто около 1,5 тысячи уголовных производств. В числе совершенных преступлений – убийства, разбои, кражи. Это будоражит и напрягает общество, мы должны на это реагировать. Поэтому инициируем введение реестра иностранцев, которые совершили правонарушения. Для того, чтобы организовать по отношению к ним превенцию.

– Хотите вносить на этапе открытия уголовного производства или после приговора?

– Предлагаем вносить, если будет решение суда. Но это идея, будем обсуждать. Предлагаем в том числе провести дискуссию в обществе. Окончательное решение принимать Кабинету министров.

– Миграционная полиция будет во всех регионах или только на центральном уровне?

– Сотрудники миграционной полиции будут в каждом регионе. На центральном уровне первоначально будет 45 человек.

– Весной этого года разгорелся скандал, связанный с младенцами, рожденными от суррогатных матерей. Омбудсмен Людмила Денисова тогда заявляла, что обращалась к вам, а также в Минсополитики и МИД. Насколько известно из публичных источников, в этой ситуации не выявлено каких-либо правонарушений. Тем не менее, вопрос использования суррогатного материнства в преступных схемах поднимался неоднократно. Есть ли такие дела в производстве Национальной полиции?

– Есть. Но пока идет следствие, подробно говорить о них не могу. Что касается суррогатного материнства в целом, то действительно существуют проблемы с урегулированием этого вопроса на законодательном уровне. Сейчас обсуждаем эту тему с народными депутатами и с нового года начнем вместе с ними активно вносить предложения на этот счет. Я считаю, что в государстве должны существовать очень строгие правила относительно суррогатного материнства.

– Насколько понятно они выписаны сейчас?

– Мы провели анализ действующего законодательства, есть ряд требований, которые должны соблюдаться. Обязательным показанием к суррогатному материнству является у женщины диагноз "бесплодие".

При этом будущие родители должны состоять в официально зарегистрированном браке. И, конечно, важная составляющая – это договор между семьей, которая обращается за такой услугой, и женщиной, которая решилась ее предоставить. Он должен быть письменный. Как и с медицинским учреждением.

Департамент будет за всем этим следить и расследовать преступления, совершаемые в этом направлении.

– Наверняка у тех, кто работает на таком рынке, налажено оформление документов. Так, чтобы не подкопаться. Тем более, что клиенты преимущественно иностранцы и детей вывозят за границу. Скажите, а были ли совместные с коллегами из других стран операции, в результате которых задержаны транснациональные преступные группы, зарабатывающие за торговле детьми под прикрытием суррогатного материнства?

– Мы сотрудничаем с нашими иностранными коллегами, но подробнее о результатах давайте поговорим позже, это происходит в рамках тех дел, о которых я упомянул, и следствие еще ведется.

– На что ориентирована продажа детей? Так действительно решается проблема бездетных пар или есть случаи, когда детей используют как доноров органов?

– У нас нет производств, в которых бы шла речь о продаже детей на органы.

– Как изменилась борьба с преступностью после изменения законодательства, которое касается противодействия организованной преступности?

– Только в этом году мы разоблачили около 300 организованных групп. 1300 участников таких групп уже получили подозрения. В их числе тоже есть иностранцы. В некоторых случаях они возглавляют ОПГ, в некоторых просто являются участниками.

Эти преступные группы совершили около 3,5 тысячи преступлений разного рода и разной квалификации.

– Что с ворами в законе? После принятия отдельного закона полиция получила возможность до них добраться. Есть результаты?

– Многие воры "в законе" перед голосованием за этот закон выехали из страны, а потом так и не вернулись. По тем, кто остался, работаем. Но документирование таких групп – это трудоемкий и сложный процесс.

В начале следующего года мы сможем предоставить более полную информацию о результатах работы, которую начали еще летом в отношении воров в законе и их подручных.

– После убийства Лоту Гули высказывались предположения, что будет передел сфер влияния между лидерами криминального мира. Они подтверждаются?

– У нас в государстве никаких переделов не было. Мы контролировали с первого дня после смерти Гули, что происходит. Были поползновения, но мы их пресекли. Никто, кто должен был заехать с подобными задачами к нам страну, не смог этого сделать.
Повна версія інтерв'ю на "Цензор.НЕТ"